Вы сидите с немигающими слезящимися глазами, горлом и носом подавляете чихание, лицо ваше красное, мимика странная, словно вы что-то силитесь сказать, а не можете.
Сегодня я снимал интервью. Ни автора, ни шеф-редактора - никого не было.
Я вообще-то не люблю брать интервью. Но надо.
Нагладил рубашку, распечатал вопросы и приехал на съёмку в редакцию к десяти.
Поставили дедолайты и пришла дама-историк. Вернее, как пришла - я спохватился в десять минут одиннадцатого, стал названивать ассистентке, администратору, в итоге, позвонил даме-историку, она уже искала редакцию в переулках центра.
Выхожу, встречаю, привожу, сажаю.
Сам - под камеру.
Начали.
И вот, в процессе интервью, я чувствую, что сейчас чихну.
Дама ярко рассказывает про взаимоотношения Екатерины Второй с незаконорожденным сыном, увлекается. Но странно на меня посматривает.
Потому что я, с лицом Мистера Бина, подавляю в себе чих. Лицо моё красное, глаза не мигают и слезятся, мимика странная.
Тем более, что общается-то дама не с камерой, а со мной. Она говорит-говорит-говорит, я уже начинаю паниковать - щас чихну, неудобно же! - а сам, такой, киваю, словно китайский болванчик с искажённым лицом.
Наконец, дама заканчивает рассказ, я стремительно закрываюсь листочком с вопросами, и - АПЧХИ!!! Даже оператор проснулся.
- О, значит, я правду говорю, - радуется дама.
Через пару вопросов мне страшно хочется кашлять. Всё повторяется.
- КХА! КХА! КХА! - радостно кашляю я перед очередным вопросом. Оператор делает facepalm.
Интервью закончено, я иду провожать героиню, набиваю трубку.
- А вы что, прямо здесь курите? - интересуется историк.
- Нет, во дворе.
- Пойдёмте, я покурю с вами, - говорит она. И добавляет по-свойски:
- Это у вас кашель курильщика.
Покурили, поговорили на всякие исторические темы.
Свой человек.
