Но то, что он вытворял со студентами - это надо было пережить. Бюрократ, причем жестокий бюрократ.
Требовал заполнять какие-то бумажки, календарно-постановочные планы. Какие могут быть во ВГИКе календарно-постановочные планы? Когда то оператор не может снимать, то Цех обработки пленки встал, то сессия, то вдохновение куда-то делось?
Тем не менее, Василенко заставлял оправдываться за каждый шаг, зарывшись в этих бумагах он грозно сидел в своём кабинете, по-моему, даже нарукавники носил. Орал на студентов. С ним тоже надо было орать, потому что он был глухой. Ябедничал проректорам. Типа, вот, какие разгильдяи! Олдовый бюрократ.
На доске объявлений как-то даже появилась бумажка, что написан сценарий курсовой работы "Василенко вопреки".
Это потом я понял, что он был абсолютно прав, он учил меня производству, потому что не у всех папа-мама продюсеры, не у всех мама-папа режиссеры. Он учил производственной дисциплине, которая сейчас умерла. Из-за её смерти большинство конфликтов в кино и происходит. Да и продюсеры этой дисциплиной не владеют.
На остановке я украдкой разглядывал Василенко. Он постарел, как-то неряшливо оброс, усы опустились и стали седыми. Посередине седых усов была желтая дорожка от любимого Василенкой Беломора. Подъехал набитый троллейбус, и я как-то потерял старого хрыча из виду. А он просто замешкался, и влез в салон одним из последних. Троллейбус проехал одну остановку, Василенко засобирался выходить. Он навалился на меня, и крикнул мне в ухо:"Сейчас выходите?" Я вспомнил его крики: " Ничего не дам! Никакой камеры! Нет!" и так
Вот ведь какой всё-таки поперечный!!! Дай Бог ему здоровья!!!
